Природа, не скупясь, наделила его родные места своей красотой. По-особому чувствуешь ее теперь, в весеннюю пору, когда неповторимый запах свежевспаханного поля и молодых трав плывет над тихими деревенскими улицами, а рядом оживший гомонливый лес дарит свежесть и прохладу.
– Ну куда я мог от всего этого уехать, какую другую профессию, кроме агронома, выбрать для себя? – разводит руками Николай Михайлович Голубович, остановив машину за околицей деревни Драбовщина. – Здесь я родился, набрался ума-разума, здесь и работаю, живу, и ничуть не сожалею, что выбрал такой путь…
С Николаем Михайловичем мы знакомы давно – пожалуй, с первого года его работы в должности главного агронома колхоза «Труд». В молодом специалисте подкупали тогда основательность, компетентность, крестьянская смекалка, умение прислушиваться к окружающим его людям, отбирать наиболее ценное из их опыта. А еще было видно, что человек он неравнодушный, не «временщик», душой болеет за порученное дело, искренне заботится о повышении плодородия земли, росте урожайности всех сельхозкультур. Отсюда – и постоянные эксперименты по сортообновлению, совершенствованию севооборотов, агротехнических приемов обработки почвы, ухода за посевами. И в этих своих поисках наиболее оптимального варианта хозяйствования на родной земле добивался главного – роста отдачи общественного сектора, создания научно обоснованной системы земледелия в условиях своего хозяйства, природный и производственный потенциал которого выглядели значительно скромнее даже среднерайонного показателя.
– Грамотный, толковый специалист, работающий на перспективу, – неоднократно отзывался о своем агрономе тогдашний председатель колхоза Иван Викторович Горбач. – Искренне жаль будет, если заберут его куда-нибудь на повышение, потому что надежды он подает большие, а компетентные управленцы сейчас аграрному сектору очень даже нужны…
Вскоре так и получилось, правда, с точностью до наоборот – самого Горбача забрали на повышение, а колхозники тут же проголосовали за избрание на пост председателя своего земляка. На общем собрании напутствовали коротко, но ёмко: «Мы верим в тебя, Михайлович, как и в деда твоего верили, когда он первый колхоз организовывал. И ты на нас можешь во всем положиться. Вместе будем колхоз и дальше вверх продвигать».
Оказавшись буквально на следующий день по заданию редакции газеты в колхозе, я застал нового председателя за совершенно необычным занятием – он собственноручно отвинчивал табличку на дверях кабинета, извещающую, когда руководитель хозяйства принимает посетителей. Увидев на моем лице неподдельное изумление, Николай Михайлович тут же поспешил объясниться:
– Зачем она мне, ну как я от своих односельчан табличкой отгорожусь?! Посудите сами: с одними вместе в школу ходил, с другими, будучи хлопцем, – на танцы, деревенские вечеринки… И вдруг заважничал: чтобы дело какое решить, по душам потолковать, часы определил! Как хотите, но это – не для меня. Пусть человек обращается ко мне тогда, когда ему надо. По-моему, так, а?
Помнится, я тогда пытался слабо возражать, напоминая своему собеседнику, что таков установленный порядок приема посетителей, и нарушение его не понравится вышестоящему начальству, идеологическим чиновникам. Но в душе радовался открытости, доступности молодого руководителя, его стремлению более полно знать нужды, настроения людей не в ограниченные часы приема, а ежедневно, в доверительной беседе с глазу на глаз. Причем везде – в кабине, на машинном дворе, в поле, на ферме. Ведь от этого только польза общему делу.
Нравилось мне и то, как Николай Михайлович с первых дней работы в новой должности стал выстраивать свои взаимоотношения с бывшими коллегами, специалистами хозяйства. В основу их было положено доверие, из которого и произрастают инициатива, творчество, стремление наиболее полно применить полученные знания на практике, самостоятельность, без которых сегодня невозможно успешное развитие всех отраслей хозяйства. В круг этого доверия вошли и те, кто раньше оступился, но впоследствии исправился, делом искупил свою вину. Я сегодня мог бы привести с десяток примеров, когда провинившиеся с лёгкой руки Николая Михайловича и его требовательного доверия возвращались к прежней работе и исполняли ее ответственно, на надлежащем уровне. Причем это были не только механизаторы, животноводы, но и руководители среднего звена, специалисты.
– Нельзя допустить, чтобы человек окончательно под уклон покатился – все равно, мол, теперь, – говорил мне тогда мой собеседник. – Каждый должен стремиться к лучшему, сам исправлять свои оплошности, а наша обязанность – ему помочь. А как это лучше сделать, с чего начать? Конечно же, при личной встрече, в беседе по душам. Тогда и разговор откровенный, и совесть в человеке пробуждается. А от совести куда побежишь?
Слушал я тогда Николая Михайловича и невольно задавался вопросом: откуда у него это внимательное, бережное отношение к людям, умение общаться, находить общий язык с молодым и старым, рядовым тружеником и специалистом, умение руководить? Может, действительно в наследство от деда досталось, который первый в его родной деревне Чаша организовал колхоз, позвал за собой односельчан в новую жизнь? А может, это умение он приобрел вместе с вузовскими «корочками»? Так нет же, ибо оно значительно шире, чем агрономия, зоотехния и еще кое-что, вместе взятое, включая ту же педагогику и психологию. Думается, все идет от высокоразвитого чувства ответственности за порученное дело, человечности, доброжелательности, честности, которых Николаю Михайловичу не занимать.
В общем с приходом нового председателя колхоз «Труд» не только не утратил ранее достигнутых позиций, но и неуклонно укреплял их, выходя на новые рубежи как в растениеводстве, так и в животноводческой отрасли. Несмотря на сложное финансовое положение, когда приходилось экономить буквально на всем, здесь ухитрялись пополнять машинно-тракторный парк, приобретая в лизинг современную высокопроизводительную технику, вели реконструкцию старых животноводческих помещений с заменой устаревшего оборудования, настойчиво внедряли прогрессивные энергосберегающие технологии из опыта возделывания сельхозкультур в агрокомбинате «Снов» Несвижского района. И все получалось хорошо, чему подтверждение – стабильное, динамичное развитие компактного хозяйства. Но, как говорили древние, упаси вас Господь жить во времена реформ и перемен. Кому-то в верхах в голову пришла идея об укрупнении хозяйств в аграрном секторе, и эта новация тут же обрушилась на головы местных тружеников: их колхоз в приказном порядке присоединяют к соседнему – «Путь к коммунизму». Николай Михайлович изначально не являлся сторонником подобного альянса, и решение вышестоящего начальства поставить во главе объединенного хозяйства другого руководителя воспринял внешне спокойно. Хотя о каком спокойствии могла идти речь, когда человек в расцвете сил и способностей вдруг лишался своей основной цели, работы, любимого дела, которыми жил повседневно, ежечасно. Наверное, поэтому решает в корне изменить свою дальнейшую жизнь, порывает с сельхозпроизводством вообще, устраивается на службу в дорожную организацию.
Верно подмечено, что умелый, работящий человек нигде не пропадет, проявит себя надлежащим образом. Вот и у Николая Михайловича так получилось – быстро влился в новый коллектив, вошел в курс дела, стал одним из лучших мастеров. Мне приходилось встречаться с ним в то время, быть в его доме, беседовать с женой, сыновьями, старший из которых, Николай, как раз собирался поступать в БНТУ. Все были довольны новой работой Николая Михайловича – и зарплата почти в два раза выше, и рабочий день нормирован, и два выходных имеются, и нервотрепки нет. Особенно рада была жена Наталья Борисовна, с тихой завистью раньше наблюдающая за соседями, которые в субботу-воскресенье и на огороде вместе с мужьями, и в город за покупками, и в лес за грибами, ягодами. Да, конечно, муж внимательный, любящий, заботливый – читал я нередко в ее глазах. Вот только когда он дома бывает? Привыкла уже в пять утра кормить мужа завтраком, привыкла где-то к полуночи встречать. И так почти круглый год. Словом, квартирант в доме. Это уже Николай Михайлович сам о себе говорил. И своей Наталье Борисовне за терпение, доброту и понимание всегда был признателен. И вот, наконец, ее глаза излучают искреннюю радость.
– Какое это счастье – жить спокойной, размеренной жизнью, не думая о том, что где-то посевы прихватила засуха или их одолевают сорняки, – говорила она, наполняя чашки душистым, ароматным чаем. – И не надо терзать себя вопросами, как избежать потерь при уборке урожая, где взять деньги на очередную зарплату, что делать с прогнившим коровником? Да мало ли каких забот и тревог у председателя?! Слава Богу, все это позади.
– Нынешним летом мы впервые за долгие годы всей семьей съездили на мамину малую родину, что под Витебском, – похвастался младший из Голубовичей – Павел.
– Ты еще расскажи про семейный лыжный кросс в местном лесу или строительство теплицы в огороде, – потрепал волосы сына Николай Михайлович.
– А что, правда, – насупился тот. – Больше ты сейчас с нами времени проводишь…
Признаться, очень трогала меня эта милая перебранка, в которой домочадцы перекидывались шутливыми словами, будто мячиком, щадя друг друга, поддерживая, оберегая хорошее настроение, семейное благополучие. В какой-то момент мне показалось, что бесконечно счастлив и сам Николай Михайлович. Но вот в телевизионной сводке новостей прошло сообщение о ходе и трудностях жатвы того года, полеглице хлебов, зачастивших дождях, промелькнуло несколько видеокартинок на эту тему, и я заметил, как встревожено заблестели его глаза, как вздрогнули, засновали по льняной скатерти пальцы рук, то сжимаясь в кулаки, то поглаживая упрямую шевелюру волос. И тут я понял, что многолетняя работа агрономом, хлопотная, беспокойная должность председателя колхоза не оставили его в покое, что он по-прежнему живет хлеборобскими заботами, этим своим главным делом – в каждой минуте, каждом поступке, каждом желании…
А через каких-то полгода я узнал, что Николаю Михайловичу предложили вернуться в объединенное хозяйство, возглавить его, и он согласился. Понимаю, что решение это ему далось непросто, но иначе он не мог поступить, и искренне порадовался за него. Тем более, что в скором времени СПК «Грицевичи» начал постепенно выбираться из экономической ямы, возвращать утраченные было позиции, а минувший год и вовсе завершил с хорошими показателями. Спорятся дела и в нынешнем – стабильно, с прибавкой работают животноводы, успешно завершают весеннюю посевную кампанию земледельцы хозяйства.
– Выходит, с хорошим настроением встречаете свой пятидесятилетний юбилей? – интересуюсь у Николая Михайловича.
– Можно сказать и так, – соглашается мой собеседник. – Но успокаиваться рано – заботы нынешние сменятся заботами завтрашними, еще более сложными. И самое главное здесь – уметь выделить наиболее существенное из проблем, решать их быстро, без проволочек, не повторять допущенных ранее ошибок и просчетов.
– Узнаю прежнего руководителя Голубовича – смелого, энергичного, целеустремленного. А когда, Николай Михайлович, труднее было работать?
– Руководить хозяйством, отвечать за людей, за землю, за порученное дело всегда сложно. Но рискну все-таки сказать, что сейчас. И не потому, что постарел, вот-вот шестой десяток разменяю (улыбается). А просто впереди задачи очень большие, ответственные, озвученные Президентом страны: снизить себестоимость, повысить качество продукции, как минимум удвоить экспорт продовольствия. Чтобы успешно решить их, надо быть государственным человеком, не расслабляться ни на минуту, и требовать этого от людей.
– Всегда ли это удается, Николай Михайлович, и бывают ли сбои, просчеты в управленческом процессе? И готовы ли Вы в таком случае признать собственные ошибки?
– Конечно, иногда не все идет гладко, как говорится, без сучка и задоринки. Тем более, что работаем в аграрном цехе под открытым небом, где «прессинг» матушки-природы очень чувствительно отбивается на конечных результатах. Случаются и недоработки человеческого фактора. Начинаешь разбираться – видишь некомпетентность, необязательность специалистов, исполнителей. Но вижу и другой срез: а где же был я сам, неужели не понимал, кому ставлю задачу, почему не поступил по-другому?

Считаю, что без подобного «самокопания», своеобразного самоанализа руководителю не обойтись. А что касается признания собственных ошибок, просчетов, – нет проблем! Могу, как говорится, и тет-а-тет, и прилюдно, главное, чтобы это помогло делу, улучшило работу.
– Но желание работать присутствует всегда?
– Безусловно, без этого никак нельзя. А если и случается какой-то внутренний надрыв под воздействием внешнего «жима», сажусь в машину – и поехал. Объедешь поля, фермы, бригады, остановишься у леса, речки. А там птицы поют, вот как сейчас жаворонки над полем. То вдруг солнце улыбнется, то дождик теплый пройдет. Господи, да о чем я думаю, чего расстроился?! Вмиг сходит с сердца негативная мишура и опять хочется работать, действовать, и с новыми силами завтра в диспетчерскую на наряд.
– А есть ли вера в лучшее будущее своего хозяйства, его тружеников, своих детей?
– Конечно! Ведь это главное в жизни – работать, жить с расчетом на завтрашний день, создавать крепкий фундамент для тех, кто идет следом, и надеяться, что все у них получится лучше, чем у нас. Что и сами они будут лучше – в своих помыслах, стремлениях, надеждах.
– Интересно, Николай Михайлович, какой вопрос Вы хотели бы задать себе сами в день своего юбилея?
– Их у меня два. Каким будет наше ОАО «Грицевичи» через десять лет, когда у меня наступит пенсионный возраст? И сколько внуков у меня появится к этому времени? Ведь один сын уже женился, а у второго имеется невеста…
Ну что тут скажешь? Честный, открытый, душевный человек, дружбой с которым можно только гордиться. И дай Бог ему здоровья, счастья, благополучия, долгих лет жизни. И пусть у него все получится, пусть процветает его хозяйство, пусть он дальше кормит нас с вами.

Иван Здрок.
Фото Юрия Мыслицкого.