Учебник по химии, найденный на чердаке одного из домов Клецка, привел в науку сразу двух наших земляков. Об одном из них - Кирилле Петкевиче, сотруднике лаборатории при медицинском институте имени Альберта Эйнштейна - мы уже рассказывали. Пришел черед познакомиться с еще одним участником истории с находкой легендарной книги - Александром Жданко, аспирантом Тюбингенского университета Эберхарда Карла. Во время недавнего приезда этого улыбчивого, курчавого молодого человека в родной город, мы побеседовали с ним о том, как он отпраздновал окончание МГУ на крыше одного из самых элитных ВУЗов России, почему в Голландии ездят по велосипедным магистралям, и без каких двух вещей невозможно представить ни одну семью на его второй Родине – в Эквадоре.

Конспектировал правила, выделенные в прямоугольники

– Александр, хотелось бы услышать вашу версию о той необычной книге по неорганической химии, которая открыла вам и Кириллу Петкевичу путь в науку.

– Отыскал ее на чердаке. В детстве там побывать – дело нехитрое и даже необходимое для мальчишеского самолюбия. Однажды весной случилось находиться в подобном месте, когда снятые после зимы оконные рамы, как у нас говорят «дубэльты», взрослым нужно было затаскивать наверх. Забрался туда и я, чисто из интереса. И что же вы думаете, там нашел? Я обнаружил там кучу всяких старых и запыленных книг, журналов 50-70-х годов. Начал это все перебирать и натолкнулся на учебник по химии для 7-8 классов. Полистал и крайне заинтересовался иллюстрацией доменной печи. Так как я в ту пору любил копировать на бумагу разные технические приспособления, решил взять находку с собой и после того, как очистил ее от пыли, занялся, собственно, рисованием. Позже начал просто перелистывать книгу, где обнаружились изображения химических приборов, лабораторной посуды. Понемногу стал обращать внимание на них и даже конспектировал для себя некоторые правила, выделенные в прямоугольники в основном тексте, не особо вчитываясь. Впервые содержание учебника в научных целях использовал на своем дне рождения. Двоюродный брат, у которого к тому времени уже был в школе предмет химия, принес кое-какие реактивы прямо на праздник, и мы начали «химичить». Бросили проволоку в кислоту, и когда она начала там шипеть, меня это весьма раззадорило. Взглянул на книгу с чердака другими глазами и принялся штудировать ее на предмет того, какой бы еще эксперимент проделать в домашних условиях. Этим моим увлечением с таким же энтузиазмом проникся и Кирилл Петкевич. Раздобыли у знакомых реактивы, что-то купили в аптеке, собрав в результате кое-какую лабораторию. Где сейчас тот учебник, я не знаю. На самом деле было бы интересно повторно отыскать ту книгу.

Занятия музыкой никогда мне не были в радость

– Кирилл Петкевич в своем интервью говорил, что вы могли бы стать неплохим пианистом, если бы не занялись химией, и что его бабушка сравнивала вас с Александром Порфирьевичем Бородиным, но вы предпочли науку. Почему?

– Когда-то действительно посещал музыкальную школу по классу фортепьяно и, возможно, стал бы музыкантом, как моя мама, которая работает преподавателем игры на аккордеоне. Эти мои занятия, в общем-то, она и инициировала. Играть у меня, вроде бы, получалось хорошо, но никогда не было в радость то, чем я занимался. Хотя и были некоторые успехи. Когда я был в третьем классе этого заведения, к нам с концертом приехала преподаватель консерватории Наталья Сергеевна Степанова. Она была занята поиском способных учеников. Ей показали меня, и я прошел отбор. Побывал на нескольких занятиях. В результате поступил в республиканский колледж искусств. После было второе и первое место на Минском городском конкурсе молодых музыкантов, но и это не убило желания заниматься химией. Пусть я не состоялся, как пианист, зато остался заядлым меломаном. В первую очередь, много слушаю композиций, исполняемых на фортепьяно. Парадоксально то, что не испытывая особого кайфа от занятий на нем, я при случае всегда посещаю концерты именитых людей, играющих на этом инструменте.

Мне достаточно науки

– На своей персональной странице в социальной сети «ВКонтакте», вы сообщаете, что любите работать под музыку. Что это, если не ностальгия по сольфеджио? Неужели никогда не возникало досады, что бросили это свое увлечение?

– Знаете, когда я учился в аспирантуре МГУ, возможно, и возникали подобные мысли. Мне иной раз казалось, что если бы у меня был хороший зал и рояль, я, может быть, и поизвлекал бы из него какие-то звуки. Но такие фантазии быстро улетучились, когда начал более углубленно заниматься наукой – стал слишком занят и без музыки.

В седьмом классе победил  на республиканской олимпиаде среди девятиклассников  

– Детское увлечение химией, насколько я знаю, уже в школьные годы принесло вам награды разных уровней.

– Состязаясь в знаниях по химии, я действительно сделал куда более яркую карьеру, чем играя где-то на фортепьяно. Видя мою расположенность к точным наукам, мама предложила проверить знания в соперничестве с другими способными учениками республики. По итогам теоретического тура олимпиады среди выпускников базовой школы, я – в то время шестиклассник – занял пятое место. Практические навыки у меня были немного хуже, и там был восьмым. После некоторых успехов мне показалось интересно этим заниматься. На следующий год продолжил участие и стал победителем республиканской олимпиады. Дальше все пошло по нарастающей. Первый мой международный выезд случился в 9 классе, хотя практика такова, что туда попадают ученики старшего звена. Но так как знания уже были на уровне, отбор прошел. На той олимпиаде, а она проходила в Индии, завоевал серебряную медаль. Позже на соревнованиях подобного уровня было еще одно второе место и бронзовая награда.

Экзамены я никогда в жизни не сдал бы

– Расскажите о том, как в вашей жизни появился Московский государственный университет.

– За шанс там учиться нужно сказать спасибо не столько победам на международных форумах, сколько медали на Менделеевской олимпиаде. Любое призовое место в ней гарантирует право быть зачисленным в МГУ. Благодаря этому и оказался в одном из самых именитых ВУЗов. Экзамены я бы никогда в жизни не сдал, поскольку никогда не был суперприлежным учеником. Психологически переезд в Москву не являлся для меня проблемой, до этого практически не жил дома с пятого класса. Наоборот, был доволен, что мне предстоит быть студентом хорошего университета.

В немецкий университет  попасть легче

– Как возник вариант трудоустройства в Германии?

– Будучи студентом МГУ, ближе к окончанию учебы стал задумываться над тем, где в дальнейшем заниматься наукой: в Беларуси и в том же Московском государственном университете возможностей для этого не так много. Пригляделся к тому, что предпринимают в этих же целях мои друзья, которые были старше на курс, и увидел, что они стремятся за границу. Начал пристальнее изучать сайты иностранных университетов. Уровень английского языка был не так хорош, однако я несколько раз пробовал поступить, правда, безуспешно в один из британских ВУЗов. Чтобы добиться желаемого, требовалось заплатить за обучение неподъемную для меня сумму или выигрывать грант, на который претендует огромное количество людей. По советам своих наставников занялся поиском в Германии, так как в университеты этой страны попасть легче из-за другой схемы финансирования. Контактировал с несколькими ВУЗами и удалось познакомиться с немецким профессором, у которого до меня занимались выпускники МГУ. Он остался ими очень доволен и, практически только основываясь на этом опыте, принял меня в свою группу.
Под его руководством я работаю в области органического синтеза.

Возможностей для работы в России и у нас в стране я пока не нахожу

– Девиз Тюбингенского университета Эберхарда Карла в переводе звучит, как «Я отваживаюсь»: Александр, на что вы в своей жизни уже отважились, и на что еще только собираетесь решиться?

– Правда!? У нас такой девиз? Интересно. Таким уж решительным поступком, который я уже совершил, я бы назвал свое намерение серьезно заниматься наукой, которая требует большого внимания, а также внушительного запаса умственных и психологических сил. Говорить о каких-то конкретных задачах на будущее сейчас довольно сложно, по крайней мере, пока не «отваживаюсь» менять свою профессию. Продолжу заниматься любимым делом за границей: ни в России, ни в Беларуси таких возможностей я не нахожу. Это очень недальновидная перспектива.

Нужно долго познавать правила науки

– В Интернете о своей деятельности вы высказались крайне загадочно: «Люблю играть с колбами, во славу». Расшифруйте.

– Для меня наука – во многом как игра, которая проходит по правилам природы. Таковых очень много, и чем их больше, тем интереснее что-то познавать. Единственно, что не каждый способен их соблюдать, этому нужно долго учиться. Другая часть моей фразы «во славу», на самом деле не несет особой смысловой нагрузки – это обрывок цитаты из одной компьютерной игры. Он совсем не значит, что я хочу добиться славы или действую во имя чего-то.

Люблю куда-нибудь влезть

– Просматривая ваши фотоальбомы, создается впечатление, что вы достаточно отчаянный человек: и на крышу МГУ забрались, и по деревьям в детстве, было дело, лазали.

– Чересчур авантюрных поступков в моей жизни, может быть, и не было, но я, безусловно, люблю куда-нибудь влезть и что-то поизучать, в том числе и виды, которые открываются с крыши МГУ, хоть официально это запрещено. Вообще мне очень легко куда-то собраться и поехать, порой это выглядит достаточно легкомысленно.
Хоть и не часто, но все-таки удается путешествовать. Недавно с друзьями совершили велосипедную поездку в Голландию. Эта страна создана для подобного способа передвижения: нет гор – сплошная равнина. Ехать в таких условиях очень комфортно. Велосипед там – основной вид транспорта. Для него создана специальная инфраструктура: многочисленные дорожки в городе и даже особые магистрали между городами.

Свободно немецким не владею

– Расскажите о своей жизни в Германии. Не возникло ли языкового барьера при переезде?

– Языка этой страны не знал вообще и поехал туда, надеясь лишь на свой английский. Там многие свободно разговаривают на нем. Мне и теперь для работы и защиты своих работ не обязательно учить немецкий. Что касается каких-то бытовых ситуаций, то выучить его все-таки следовало бы. Даже предпринимал попытки: прошел несколько курсов, но мой уровень остается пока на достаточно ограниченном этапе. Могу, конечно, к кому-то обратиться, что-то рассказать. Что касается жизни в Германии, мне эта страна понравилась сразу. Город Тюбинген, где я живу и работаю – уголок рая, спокойствия и благополучия. Он не был разрушен в годы войны, и там полностью сохранился исторический центр. Экологическая обстановка тоже благоприятная, много туристов, что позволяет ему лидировать по уровню жизни. Цены, конечно, не самые дешевые, зато много возможностей для покупок и куда-то пойти.
Немцы – ответственные люди: как правило, начинают работу рано и уходят ровно в конце трудового дня, они не фанаты задерживаться или приходить в выходные. Бюргеры – все большие любители пива, но не обязательно с большими животами, как их принято представлять у нас. Перед этим напитком там не устоит даже солидный профессор университета. Наши кухни вполне похожи. И если заглянете в немецкий ресторан, вы закажете практически то же, что могли бы отведать и в Беларуси. Среди своеобразных блюд выделю «картофелесалат» из холодного вареного картофеля, приправленного кисло-соленым соусом. Они употребляют очень много хлеба и выпечки. К пиву заказывают белую сосиску с горчичной приправой и брецель (булочка, посыпанная большими кристаллами соли). Кстати, 9 мая у них – День матери. Они жутко не любят поднимать тему поражения Германии в Великой Отечественной войне в этот день, и в какой бы то ни было вообще.

– Расскажите о своих впечатлениях о Клецке. Что вас в нем разочаровывает и радует?

– Знаете, я не хранитель отрицательных эмоций, и приезжая в город, если и обращаю внимание на то, что мне не нравится, то потом почему-то не могу вспомнить, что именно. А специально копаться и выискивать недостатки – дурное занятие. Зато могу сказать о том, что мне симпатично в наших местах. Это тишина и чистый воздух. Никогда не откажу себе в удовольствии проехать по Клецку и району на велосипеде.

В Эквадоре, музыка звучит повсеместно

– Ваш отец – родом из Эквадора. Бывали на своей второй Родине?

– Всегда выглядел необычно на улицах нашего города. В детстве местная детвора, завидев меня, обязательно восклицала: «О, негр, негр!» Им было достаточно того, что у меня черные волосы и, возможно, немного темнее кожа, чем у них. Я особо и не настаиваю на образе чистого белоруса и в излишний патриотизм не лезу. На Родине отца я имел возможность побывать, когда стал получать европейскую зарплату в университете. Запомнилась невероятно красивая и разнообразная природа Эквадора. Климат там всегда одинаково теплый, можно сказать, что у них всегда лето. Темперамент, допустим, у жителей их столицы Кито и родного города отца – Эсмеральдоса, разительно отличается. Население последнего, в основном – простолюдье. Человек так ничем высокотехнологическим не занимается. В каждом доме обязательно есть две вещи – телевизор и музыкальный центр. Различные ритмы звучат повсеместно. Мальчики – от бедного до богатого – бегают по улице босоногими. У жителей Кито нрав более холодный.

Море внутри

– Учитывая факты вашей жизни, могу предположить, что по характеру вы все-таки больше подходите на звание латиноамериканца, чем белоруса.

– Я – двойственный человек. Мне присущи как кипучий темперамент эквадорцев, так и размеренность людей нашей страны. В большинстве своем серьезен и не слишком разговорчив. Одно время могу быть скучным, в другое – веселым, в зависимости о того, в какой я компании и о чем там говорят. Кратко я характеризую себя «Mar adentro» (Море внутри). Не знаю, стоит ли развивать тему о конкретном значении фразы. Это просто напрямую связано с моим внутренним миром.

Юрий Мыслицкий.

Фото Евгении Семенчук и из личного архива Александра Жданко.