Вчера вечером состоялась всебелорусская молитва о мире во время республиканского митинга-реквиема "Лампада памяти", приуроченного к 78-й годовщине хатынской трагедии. Ее совершили руководители четырех ведущих традиционных​ религиозных конфессий Беларуси. Судьбу Хатыни за четыре года оккупации разделили более 9 тысяч населенных пунктов, часть из них так и не смогла возродиться.

Нацисты не щадили никого из мирных жителей, вызвавших у них хоть какое-то подозрение. От вероятности быть замученными, расстрелянными, погибнуть в огне горящих домов, окруженных автоматчиками, не был застрахован никто. Деревни, в которой родилась я, тоже могло бы не быть, узнай фрицы всю правду…

Эту историю услышала уже тогда, когда дедушки Ивана не было в живых. Не знаю, почему о ней совсем не вспоминали. Скорее всего, потому, что в том его поступке не видели ничего необычного. Да и не он единственный тогда проявил милосердие, спасая чужие жизни, подвергнув риску жизни своих родных.

Всех деталей уже не узнаю никогда, но для понимания трагизма ситуации достаточно скупых сведений, услышанных от бабушки и мамы, которой на тот момент не исполнилось и года. Учитывая, что она была младшей из четырех дочерей, можно себе представить, как выглядели те чаши весов в руках деда, по обе стороны которых был страх смерти. Ясно вижу стоящих на пороге сельской хаты перепуганных беглецов, едва успевших покинуть свои дома, пока туда не пришли фрицы, чтобы согнать в созданное за считанные дни гетто.

Все они были хорошо знакомы дедушке – торговые лавки, совмещенные с жильем этих людей, стояли всего в паре километров от Бабаевичей, жители которых и сами иногда ходили туда за покупками, выручив какие-никакие деньги от продажи выращенного на огороде. Сейчас бы я обязательно спросила, что он чувствовал, читая в обращенных к нему нескольких парах карих глаз мольбу о помощи. Но увы…

Дедушка посчитал самым укромным местом подвал, вход в который, как не просто застелил всем, чем только было можно, но и замаскировал используемой в хозяйстве утварью, чтобы ничего не показалось подозрительным для постороннего взгляда.

Много раз потом, зная эту историю, спускалась в современный погреб под полом пристройки дома, чтобы набрать картофеля, свеклы или моркови, и представляла, как в таких невероятных условиях теми осенними днями и вечерами несколько суток подряд пережидали, пока закончатся облавы, те женщины, мужчины и дети, которые оставили свой кров и с небольшими узелками пожиток устремились в близлежащие от города деревни.

Когда они уходили, такой же темной ночью, как и пришли, в благодарность за приют протянули дедушке деньги, от которых он испуганно отмахнулся: «Немцы найдут – расстреляют. У меня же дети! Идите с Богом…» И хотя у них был разный Бог, искренность того пожелания не вызывала никаких сомнений.

О дальнейшей судьбе людей, покинувших тогда деревню, никто больше ничего не знал. Удалось им остаться в живых или война навсегда оставила их имена и фамилии в далеком прошлом? Как продолжился их жизненный путь?.. Война только начиналась, каждый опасался жестокости фашистов, потому был предельно осторожен даже в расспросах.

В последнее время я все чаще возвращаюсь к этой истории, анализируя ее в проекции на себя. И не только потому, что удивительным кажется способность, не раздумывая, жертвовать самым дорогим, что у тебя есть, ради общей цели. К счастью, сегодня мы даже не представляем таких острых ситуаций, ценою не в одну человеческую жизнь. Но осознаем ли это до конца? Понимаем ли, что может быть по-другому?

Правильный вопрос поставил во время всебелорусской молитвы митрополит Вениамин: что делать, чтобы никогда больше не повторилась такая трагедия? Среди заповедей, которые напомнил Патриарший Экзарх всея Беларуси, одна гласит о любви к ближнему. Искренней, от всего сердца. «И не делать ближнему своему того, чего не желаешь себе!» Этому мы и должны учить наших детей. В первую очередь на истории старших поколений своей же семьи. Не так много времени прошло, многие еще могут передать живые истории от предков потомкам. Быть своего рода проводниками добра, святости и милосердия. Уже хотя бы для того, чтобы наши дети понимали, когда, кем и в каких условиях были заложены семена добра, спокойствия и благополучия, в котором живут они сегодня. Признаться, и сам порой не всегда об этом задумываешься. Наверное, мало мы об этом говорим на простых примерах простым языком. А ведь есть о чем.

Например, когда стали подрастать мои дети, выходящие на свою собственную дорогу, состоящую не только из ровного полотна, но и множества поворотов и перекрестков, заметила: в самые ключевые моменты их жизни появляются люди, подсказывающие нужное направление, угадывающие их устремления и желания. Я благодарила небеса за эту стороннюю помощь, а потом поняла, что есть конкретный адресат для этого «спасибо», ведь и у меня с самой юности происходило все то же самое – наиболее значимые решения помогали принимать те, кто брался разделять со мной ответственность за них.

Образно говоря, не закрывал передо мной дверь, а открывал, предлагая остановиться, отдохнуть, осмыслить планы, чтобы с новыми силами и знаниями отправиться дальше. Уверена, это неслучайно…

А как живется потомкам тех, кто мучил, предавал, издевался, убивал, сжигал ни в чем неповинных людей? Кто встречает их на перекрестках судьбы? И часто ли они задаются вопросом: за что? Так же как и митрополит Вениамин, ничуть не сомневаюсь в том, что люди, которые творили великое зло на белорусской земле, понесли соответствующее воздаяние.

Станет ли это уроком для других, отрицающих великое зло нацизма?

Жанна Гордиевич.